Ронан Йарлейт

^{mark rowley}

ost
___________________________________________________
919 - 934

Первые пятнадцать лет младшего сына северного конунга ничем примечательным не выделялись. Он рос не без любви и внимания стареющей матери, под чутким руководством отца, и под крылом старшего брата, в котором видел пример для подражания. В детстве Ронан отличался повышенной активностью - кто-то мог бы даже сказать, что излишней - так что регулярно становился главной причиной головной боли домочадцев. Пытливый ум и неуемное любопытство, всегда порождающее вопрос "что если" толкали на самые разные авантюры, из-за чего от отца Ронан то и дело получал нагоняй, хотя явно несерьезный - младшего сына конунг любил и многое спускал ему, что видели все, в том числе и сам Ронан. С возрастом количество бурлящей в нем энергии никак не уменьшилось, а вот количество возможностей для ее выхода - возросло. Мальчик начал постигать азы военного искусства, сопровождать отца и брата на охоте, интересоваться девочками. Когда ему было тринадцать, конунг счел, что мальчишке нужно выбраться за пределы родного замка и пожить пару лет там, где мягкость матери не будет влиять на его становление - так Ронан попал на услужение к одному из восточных ярлов, хорошему другу отца, где жил и обучался следующие три года. Те послабления, которыми он порой пользовался в отчем доме, здесь сошли на нет, заставив мальчика начать серьезнее подходить к своему обучению и быть сдержаннее в словах и поступках. К пятнадцати годам он вырос в крепкого высокого юношу, глядя на которого уже можно было сказать, что с возрастом он превратится в весьма статного и не лишенного красоты мужчину. Характером Ронан был открыт, радушен и честен, при этом отличался приличной долей самоуверенности, впрочем, сам он видел в ней лишь уверенность в своих силах.

934 - 939

Официальным переходом Ронана во взрослую жизнь стало его участие в битвах на восточных границах, когда на них в очередной раз совершили нападки дикие племена. Тогда он впервые испытал страх и радость битвы, стоя во втором ряду стены щитов, осознал, насколько тяжелым может быть меч в руках, когда сердце сжимает страх, почувствовал запах крови и ощутил вонь смерти. Впоследствии пережить эти эмоции ему довелось еще раз раз, пока срок его пребывания на востоке не подошел к концу и он не вернулся в отчий дом. Тогда Ронану было почти шестнадцать, и он уже не походил на того шкодливого неуемного мальца - он был уже молодым мужчиной, вкусившим соль крови и сладость женского поцелуя. Понимание между сыном и отцом заметно возросло, а вот в отношениях с братом впервые начал проявляться дух соперничества: Ронан, на все имеющий свой взгляд и свое мнение, которое он отныне не стеснялся не только озвучивать, но и отстаивать, увидел в старшем брате не столько друга, сколько соперника. Того, кому еще предстояло доказать, что с его мнением тоже стоит считаться. Они всегда ходили где-то на грани между дружбой и соперничеством, а после смерти матери в 936 году, которая всегда находила нужные слова, чтобы примирить сыновей, начали впервые серьезно спорить, незаметно для себя сея семена будущей вражды. Стареющий отец, которого после смерти любимой супруги начали точить горечь и старые болезни, не видел, впрочем, в их спорах ничего серьезного, что и стало впоследствии главной причиной всех проблем.

939 - 940

Киниод Широкий, некогда могучий воин, с таким же громогласным голосом, что и у его отца, Нейла Громкого, скончался в своей постели, пачкая простыни дерьмом, и воя на весь замок подобно раненному зверю, в феврале 939 года. Подобный вид некогда могучего мужа, отца, всегда пышущего энергией и казавшегося бессмертным, был самым страшным, что Ронан когда-либо видел в своей жизни. Даже поле битвы не пугало его так, как вид умирающего родителя, хватающегося за тень уходящей из него жизни. С его смертью замок стал казаться холодным и пустым, а когда стало ясно, что завещание отца не отличаются определенностью - еще и враждебным. Лишь звонкий смех младшей сестренки, Бриды, совсем еще малышки, заставлял верить, что темные времена вскоре подойдут к концу. Но этому не суждено было сбыться: Ронан чувствовал, что что-то назревает, видел суету брата, который каждый день будто ждал каких-то новостей, а когда осторожно поднял вопрос наследования и наткнулся на твердое заявление, что наказ отца править вместе - полная чушь и народ должен вести лишь один вождь, понял, что прежняя жизнь закончилась. Под предлогом желания повидать старых товарищей на востоке, Ронан вместе с изрядной долей своих людей отправился ко двору знакомого ярла, где впоследствии и остался, потому как брат объявил себя единственным наследником отца, недвусмысленно перечислив тех ярлов, что уже приняли его в таком статусе. Ронан, оскорбленный подобным решением и считающий, что вправе претендовать на свою долю наследства - половину родовых земель, если следовать завещанию отца - решил, что если брат хочет не только корону, но и то, что принадлежит ему по праву, то пусть попробует это забрать. Так, в апреле 939 года, прежнее соперничество положило начало гражданской войне, которой предстояло продлиться до осени 940 года. То была кровавая война, где одни ярлы объединялись против других в самых разных уголках Латрайнскайта. Цель была проста - задавить неприятеля, лишить врага силы и возможностей, подавить и растоптать, дабы по проложенной тропе мог пройти избранный конунг. Сложно сказать, кто побеждал в этой Войне Братьев, но по итогу все закончилось не в пользу Ронана. Точку в конфликте поставило предательство: ярл, некогда стоявший на его стороне, но лишившийся в этой войне всех сыновей, решил приблизить ее окончание и сделал свой выбор, отведя свои войска в ходе одной из ключевых битв, открыв тем самым силы Ронана с фланга. В той битве младший отингир был пленен, а после - доставлен старшему брату. Тот, видимо решив, что начинать правление с братоубийства - не лучшее решение, постановил, что младший принц будет изгнан и выслан с территории Латрайнскайта. Исполнение приказа не заставило себя долго ждать: уже через две недели Ронан со связанными руками был погружен на корабль, плывущий до земель южных королевств. Доплыть до них, впрочем, ему так и не удалось - в море корабль был атакован, а все выжившие - взяты в плен.

940 - 943

За три года в качестве раба, сидящего на веслах, Ронан успел подумать обо всем на свете. Но больше всего он размышлял о двух вещах: о побеге и том, было ли случайностью нападение разбойничьего корабля на то судно, на котором ему предстояло доплыть до южных берегов? Не хотелось думать, что таким образом брат обезопасил себя от возвращение Ронана с новыми силами, которыми мог разжиться за счет родственников на юге, при этом без рисков быть осужденным ярлами, чье доверие и преданность ему еще предстояло заслужить. Но не думать об этом не получалось. И мысли эти вызывали в его сердце такой гнев, такую ненависть, которая едва не стала причиной его гибели. Непокорность, столь свойственная новоиспеченным рабам, не обошла Ронана стороной, и вскоре он понял, что приверженность ей - верный путь на тот свет, где уже не будет шанса ни на месть, ни на возвращение к прежней жизни. И вскоре он научился покорности. Стирая ладони в кровавые мозоли, страдая от постоянного недоедания и жажды, побоев, собственной вони и вшей, что быстро завелись в отросших волосах и бороде, он на долгие месяцы забыл каково это - быть свободным. В его жизни остался лишь шум моря, скрип корабля, холод и весло, каждый мелкий изъян которого он до сих пор мог ощутить на кончиках пальцев. В какой-то момент в Ронане не осталось ничего: ни мечт, ни желаний, и даже при мыслях о брате в груди не разгорался знакомый огонь обиды и злости. Он почти поверил в то, был сломлен, но нет. То, что дух его еще крепок, он почувствовал в момент, когда на втором году рабства впервые увидел возможность сбежать. Маленькая ошибка хозяина, небольшая невнимательность - и вот, в кромешной тьме отчаяния забрезжил тонкий луч надежды. Большой мир напомнил о себе и Ронан, стоящий на грани безумия, поверил в то, что сможет вырваться из своей темницы - туда, где ему и должно быть. Быстро это, конечно, не получилось, а неудачные попытки дорогого стоили - их следы он до сих пор носит шрамами на своей спине. И все же, одним прекрасным летним днем 943 года, не без помощи верных товарищей по несчастью, он с невероятным наслаждением отправил своего тогдашнего хозяина на тот свет. Камень, которым он размозжил голову своему мучителю, мало что оставил от нее, но у Ронана так и не получилось забыть лицо человека, что на целых три года лишил его свободы, воли и желаний. И вряд ли это когда-нибудь получится сделать.

943-946

Когда ты сбрасываешь цепи рабства, не помня каково это - жить нормальной жизнью, не имеешь никаких средств к существованию, а грудь тебе прикрывает лишь старая рубаха, очень важно найти тех, кто поможет тебе встать на ноги. К счастью, освобождение Ронана произошло не столь далеко от земель Эйрада (11), где в королях сидел не абы кто, а родной дядя, поэтому можно сказать, что удача была на его стороне. Восстановив первые силы, пару месяцев проработав на какого-то фермера и его жену, Ронан ступил на путь своего возвращения к нормальной жизни. Конечно же, сделал он это не в одиночку, а вместе с товарищами, с которыми работал на веслах долгие три года - теми из них, кто не пошел искать свой собственный путь. В доме дяди, куда Ронан прибыл в середине осени 943 года, он не только рассказал о своих злоключениях и получил убежище, но и нашел работу - не хотелось пользоваться радушием родственника, накормившего и одевшего не только его, но и его друзей. К счастью, рабочие руки всегда нужны, так что ни у Ронана, ни у его товарищей не было сложности в том, чтобы найти себе занятие при дворе короля. Ко всему прочему, этот визит позволил Ронану получше узнать своих южных родственников и подивиться тому, как отличается жизнь на юге от той, к которой он привык на севере. Он полюбил вкус свежего винограда и сладкого вина, привык к необычному вкусу некоторых блюд и специй, а также снова открыл в себе любовь к морю, когда по воле дяди был определен на корабль, охотящийся на морских разбойников в этих водах. В те же годы он сдружился и с молодым кузеном, Моркантом, которому со временем стал наставником в фехтовальном деле. Но время шло и Ронан понимал, что место подле дяди - не для него. Потребовать у того помощи в возвращении короны он не мог, да и сомневался, что тот согласится, поэтому решил отринуть груз прошлого и воспользоваться вторым шансом на жизнь, который ему подарила сама судьба. Убедившись, что долг перед дядей выплачен сполна, он покинул его обитель и вышел с товарищами на большую дорогу - искать новое место в жизни.

946-955

За последующие девять лет Ронан успел побывать в самых разных частях южных королевств, делая то, что он умел лучше всего - сражаясь и объединяя людей под своим началом. В наемной силе в краях, где постоянно бурлили те или иные конфликты, всегда была нужда, а потому и работу Ронан с товарищами находили без особого труда. Несколько недель тут, пара месяцев там - и снова в дорогу. Со временем их небольшой отряд, обычно примыкающий к уже нанятому каким-нибудь лордом, разросся и смог браться за дела покрупнее, требуя за них соответствующую плату. Их группа перестала напоминать бандитов с большой дороги, и все больше походила на военный отряд: обзавелась хорошей амуницией, оружием, и даже лошадьми. Время от времени они разбивались на группки поменьше, разбредаясь и выполняя работу в разных уголках той или иной страны, чтобы затем вновь сойтись, обменяться новостями и двинуться на новое место, где, по слухам, пригодились бы их клинки. И все же в какой-то момент Ронан, свято верящий, что ему нравится такая жизнь, понял, что обманывает себя. Пусть ему нравился юг, окружающие его люди и свобода, которую он отныне ценил больше всего прочего, он понимал, что тоскует по северу и родным краям, по тому чего лишился. Север манил его: ему снова хотелось увидеть крутые холмы и глубокие фьорды, почувствовал сладковатый запах болотистых лесов и услышать звук волынки. И когда до него стали долетать слухи о том, что в родных краях снова неспокойно из-за дикарей, что уже терзали восточные границы пару лет назад, он решил, что пришло время вернуться. Пусть он и не надел корону своего отца, пусть даже родной брат изгнал его - это не помешает ему защищать край, который ему дорог. Тем более, что сейчас ему за это еще и хорошо заплатят.

Отредактировано Ronan Iarfhlaith (2023-05-31 11:37:02)

Подпись автора

many places I have been, many sorrows I have seen